7. Удовольствие
Парадоксальная связь страдания и любви общеизвестна. Величайшие творения человеческого гения часто были подвигнуты страданиями любви. Закон рождения нового света везде одинаков – это сила напряжения. Подлинная любовь между мужчиной и женщиной отличается от известной подделки тем, что в подлинном чувстве напряжение притяжения возникает между двумя сердцами, а в суррогатах этого высокого чувства любят лишь себя. Энергетически суррогатная любовь описывается как обмен энергиями исключительно между животными оболочками, если не между примкнувшими сущностями из низшего астрала. Человеческое сердце здесь мало участвует. В оккультизме таким путём пошли, например, шактистские школы тантры.
Если эгоизм низших аскетических практик черпает энергию из самоистязания в основном плоти, затрагивая лишь самые примитивные психические структуры, то напряжение суррогатной любви коверкает, к сожалению, более высокие связи.
Как философское течение, стремление Дэвов к удовольствию во времена античности связали с именем
Эпикура, а любителей неги стали называть эпикурейцами. Сама эпоха античности, прежде всего поздняя Греция, явила пример наибольшей пристрастности к удовольствиям. Вероятно, такой же период пережила когда-то Индия, да, возможно, и все великие культуры. По Эпикуру, удовольствие есть отсутствие страдания. Эпикур был последователем Демокрита, и, как настоящий Асур, увлекшийся какой-то одной стороной медали, или одним лучом истины, он пренебрёг всеми остальными. Эпикур был теоретиком, и, подобно аналогичным Асурам-теоретикам, ревностно отстаивающим свою идею фикс, он породил целое идейное направление, сторонниками которого стали исключительно Дэвы, особенно в позднем вульгарном изложении эпикуреизма. Та же участь постигла и небезызвестное учение Дона Хуана – порождённое Асуром и заведомо для Асуров, оно было популяризировано «индульгирующим» Дэвом и собрало последователей в США и других западных странах прежде всего среди Дэвов, причём в большинстве своём – женщин. Асур учил о страдании и практиках, близких к индийской хатха-йоге и тибетскому бон-по, а Дэв превратил это на практических семинарах в смакование общеизвестного состояния, метко названного старцами прелестью.
В противоположность эпикуреизму возникло идейное и жизненное учение – стоицизм. Ещё позже, во времена христианского богословия, возник доктриналь-ный спор между сторонниками суровой аскезы и сторонниками гибкости и мягкости. В противостоянии идеалов жизни Асуров и жизни Дэвов обнаруживалась особая линия. Любая крайность выглядит таковой в сравнении с чем-то. Что нужно взять за середину, оценивая излишнюю пристрастность к мягкости Дэвов и к жесткости Асуров? За середину популяризаторы привыкли брать бытовой уровень населения. В сравнении с ним
любой подлинный священник покажется аскетом. Так, жизненный путь Оригена выглядит строго аскетичным. Но если сравнивать его с палочной дисциплиной монастырей Шенуте – заведомым Асуром 1, то учение и жизненный пример Оригена демонстрируют очевидный характер солнечного Дэва.
Эпикур, Фрейд и многие другие современные и древние мыслители обнаружили громадную побудительную силу удовольствия. В индийской философии мужской аспект этой силы назвали Кама, а у греков он стал Купидоном и Эротом. Фрейд это назвал либидо. Весь вопрос в правильном понимании этой силы и правильном её использовании. Ядерную силу также можно прилагать для разрушения, а можно для мирного созидания. То же самое и сила Кундалини – этот биоядерный поток. В абстрактном понимании энергия Кама выступает побудительным источником любого избирательного действия. Поскольку любое действие влечет последствия, то Кама становится условием, или причиной, или инструментом судьбы, кармы. В Евангелии эта сила названа Любовью и Логосом, изначальным Светом. В вишнуизме – это Вишну и Лакшми, любовью которых строится мир.
Аскетизм у популяризаторов культуры принято трактовать как абсолютный отказ от удовольствия. Тем не менее в духовных традициях рьяный аскетизм относят к разновидности страстей. Исследования биохимиков это подтвердили. Было выявлено, что само ощущение удовольствия человек испытывает при поступлении эндорфинов и аналогичных веществ к соответствующим нервным узлам или нервным окончаниям. Эти вещества образуются в результате как прямых действий
(принятия опьяняющих и наркотических напитков, многих продуктов, включая мясо), так и косвенным образом, например, от мышечных напряжений или испытания болей. При болях и мышечных напряжениях организм сам вырабатывает эндорфины для компенсации возникших диспропорций. Для примера можно назвать ощущение телесного удовольствия после лыжного многокилометрового марша или после сауны с веником, когда человек, что называется «приятно млеет». Ясновидящие бы добавили, что, при известном психическом отношении к этой эндорфинной реакции, к млеющему человеку в момент блаженства присасывается гость из низшего астрального плана, и реакция удовольствия, прямого или косвенного, многократно увеличивается. Такой «расслабившийся» человек превращается в насос или в генератор по перекачиванию в низший астрал вибраций животного удовольствия. Это состояние православные старцы и назвали прелестью.
Таким образом, энергии удовольствия могут быть разными и подвигать на разное. На одних и тех же крыльях можно полететь и под облака и в пропасть. Несмотря на возбуждающую биохимическую реакцию тела от физического труда, во многих духовных учениях говорится о праведности любого труда, в том числе и «в поте лица твоего». Человек не автомат, поэтому его действия имеют какую-то собственную цель. Цель определяет результаты действия. Труд из-под палки и труд заинтересованный приносят совершенно разные результаты. Труд телесный, в одних случаях – ради самого тела, в других случаях – ради семьи или даже всего человечества, порождает, как ни удивительно, разные и кармические, и энергетические, и биохимические последствия. То же самое можно сказать и о практиках сосредоточения и медитации. Когда ум направлен сам на себя, результатом становится то же самое,
что и в случае действий тела для тела. Плодами такого искусственного «голоса безмолвия» становятся низкие вибрации, питающие низшие слои тонкого плана. Это та же прелесть, но более тонкого и изощрённого характера. Конечно, раджа-йога и Будда учили иному.
Счастье, радость, духовная эйфория, экстаз, блаженство – неизменно касаются чувства удовольствия, являются стимулом для дальнейшего движения ради новой, ещё более высокой вибрации благодати. Поэтому сила и счастье жизни заключаются не в бегстве от её телесной основы и не в бездумном слиянии с материей, а в гармонии, красоте, полноте жизни, в соединении всех сильных сторон жизни для исполнения высокой цели. В пульсации напряжения и расслабления, в пульсации усилий труда и получения плодов заключается тайна жизни. Человек способен на крыльях страдания и удовольствия взлететь на самые сияющие вершины.