Она началась в железнодорожном вагоне поезда "Новосибирск-Лениногорск". Что делают люди в поезде? Она знакомятся, читают, едят, спят. Туристы поют. Все это делали и мы. Из сорока участников экспедиции около десяти имели возраст от 20 до 30 лет, столько же - свыше 50, я - за 60, остальные между 30 и 50. По профессии это были учителя, инженеры, журналисты, рабочие, студенты...

Что мы пели? В основном песни доперестроечного периода, русские народные, романсы. Даже "Броня крепка и танки наши быстры", "Белая гвардия, черный барон" и несколько других в том же духе. Вагон оккупировали главным образом мы, но были два-три купе, занятые другими пассажирами, которые сначала с иронией воспринимали наши вокальные ретроэкзерсисы, но затем проникались нашим настроением и присоединялись к нам. И плыл наш вагон как "совковый" ковчег в море расхристанной "расейской" демократии. За окнами маячили обшарпанные, ветшающие железнодорожные строения, бабушки с мисками вареной картошки и малосольными огурцами. Некоторые из пожилых торговок в соответствии с обычаями современного маркетинга обогатили ассортимент сникерсами, бутылками заморского лимонада по полторы тысячи и водки - за тысячу рублей.

- Бабушка, а зачем шоколадки и водку продаешь, это же не твое?

- Люди продают и я...

- Но это спекуляция!

- Нынче, милый, все спекулируют!

- Бабушка, ты за кого, за президента или за парламент?

- Да ну вас всех...

Говорят, нынче вся Россия торгует. На цивилизованных и диких рынках. Нет, далеко не вся. Большинство работает на заводах и фабриках, пашет на своих дачных сотках, изобретает технологии, за которыми охотится расторопный, но утерявший творческую силу Запад. Это большинство жаждет честности, труда и справедливости. И теряется пока под натиском откровенно бессовестных. А может быть, Бог удерживает возмущенное большинство от решения проблем кровавым и беспощадным путем.

Сегодня, чтобы как-то оправдать наши неуклюжие и заведомо обреченные попытки повернуть историю вспять, вспоминают столыпинские реформы. Вот, дескать, по какому пути нас устремляют нынешние реформаторы. Но и в столыпинскую эпоху торговля не считалась праведным делом. Сами купцы каялись перед Богом за нажитое богатство, жертвовали огромные суммы на богоугодные дела, иные уходили в монастырь. Третьяковы и Морозовы молились не нажитым деньгам, но музыке, живописи, балету, литературе.

Американский Джон, нажив капитал, обзаводится двухэтажным особняком и яхтой, потом его целью становится особняк трехэтажный и личный самолет, дальше личный остров в Тихом океане... А у нынешнего русского "предпринимателя" сверх дачи и иномарки начинается пьянство и распад. Советская власть испортила? Но и "фомы гордеевы" сходили с ума от незаконно нажитых палат каменных. Русского человека во все времена можно считать реальным монстром или потенциальным святым. Это зависит от точки отсчета наблюдателя. Но то, что россиянин генетически лишен рационального европейского скудоумия или американского рабства у доллара, - факт. Хотя периферия русской души по-детски падка на любые приманки.

Куда же ты плывешь, русский корабль? Для какой жизни создана душа твоих матросов?

На усть-каменогорской станции "Защита" нас поджидал улыбающийся В.Н.:

- Прошу в экипаж.

Экипажем оказался вместительный "Икарус", полезный объем которого увеличился за счет снятых сидений. Все сорок участников и столько же рюкзаков без проблем разместились в салоне. Предусмотрительность В.Н. мы оценили вполне, - дорога до гостиницы оказалась дальней, а городской транспорт в Усть-Каменогорске в ночное время функционирует, как и всюду...

Переночевав в молодежном общежитии-гостинице, утром на двух "пазиках" мы двинулись в дальний путь. Нам предстояло преодолеть около пятисот километров.

Дорога от Усть-Каменогорска к казахской части Горного Алтая асфальтным серпантином вьется по пустынной степи, всхолмленной небольшими каменистыми образованиями. Отары овец. Темнолицые всадники, словно влитые в седла своих коней. Редкие деревни. Магазины с отвалившейся штукатуркой и нехитрым набором товаров: те же полуторалитровые емкости заморского лимонада, ликер "Амаретто", спирт "Роял", бразильский кофе с пометкой "Сделано в Израиле" - все по ценам в полтора раза выше наших, российских. Ничего не поделаешь - транспортные расходы. Но хлеб по цене 10-12 рублей за буханку. Правительство Казахстана пока еще дотирует из своего бюджета основной продукт.

На горизонте синеет широкая лента Бухтарминского водохранилища. Подъезжаем к паромному причалу, где, словно поджидая нас, заканчивает приготовления к отплытию дизель "Одесса". Чуть-чуть мы опоздай - и потеряли бы верных два часа. Въезжаем на палубу, и почти тотчас паром отплывает. К нам подходит человек.

- Куда путь держите? Кто такие?

- В Язевку и дальше к Белухе. Духовно-экологическая экспедиция.

- Траву и корни собирать?

- Нет. Собирать консервные банки, стекло, мусор, закапывать в землю.

Собеседник молча разглядывает нас с В.Н.

- И молиться за Россию, - добавляю я.

- Как молиться?

- Так, как молились наши предки в трудные времена. Во времена "лжедмитриев" и под Бородином. И во время Великой Отечественной...

Я рассказываю нашему попутчику о видении Богородицы ливанскому митрополиту Илие в сорок первом, когда Она сказала, что Россия будет спасена, если Сталин откроет храмы и монастыри, выпустит из лагерей священнослужителей, разрешит богослужение в действующей армии. Что Божественное Определение было доведено по посольским каналам до сведения советского вождя. Что Сталин выполнил все требования, что чудотворная икона Казанской Божьей Матери "служила" в осажденном Ленинграде, в сражающемся Сталинграде, сопровождала наши войска до Кенигсберга. Что другая чудотворная икона - Тихвинской Божьей Матери совершила на самолете облет неба Москвы. Я говорил, что молились во время войны не только священники, но и маршалы Шапошников, Василевский. И что мы нашими малыми силами тоже хотим помолиться в алтайских горах за нашу дорогую и заплутавшую Родину. Господи, помоги! Господи, вразуми! Господи, охрани!

Собеседник слушал, не проронив ни слова.

- Я шофер, - наконец сказал он. - Работаю в леспромхозе как раз в той стороне, куда вы идете. Дальше Язевки вас ваши автобусы не довезут, за Язевкой начинается бездорожье. А наши леспромхозовские машины ходят дальше. Я могу поговорить с товарищами, и мы добросим вас еще примерно на 25 километров в сторону Белухи. Согласны?

- Согласны.

- Тогда или ждите нас в Язевке, или мы догоним вас на дороге к леспромхозу.

В 9 вечера мы добрались, наконец, до Язевки.